Вы заполняете ту плешь у меня в груди, которая там страстно была разъедена и выедена до костей этой отдаленностью от всего святого и родного для меня. У всего есть начало, конца может и не быть, но вот начало есть всегда. Как у дерева семя, как у картины первый штрих, как первое слово у ребенка, вы начинаете создавать мой дом, здесь.